Народный герой, победитель англичан и индейцев, инициатор присоединения испанской Флориды Эндрю Джексон (1767–1845) возглавил страну в 62 года, но этот весьма почтенный по понятиям XIX века возраст не помешал ему проявить себя в качестве одного из наиболее деятельных президентов в истории. За авторитарные замашки, активное использование права вето, перетряску всего правительственного механизма с целью назначения лояльных сторонников на ключевые посты, Джексон заслужил в народе прозвище “король Эндрю”. Однако это не помешало ему переизбраться в 1832 году на второй срок и стать настоящим символом эпохи классической американской демократии (которую так часто и называют – “джексоновской”).

Среди событий джексоновской администрации заслуживают внимания два эпизода, когда усиление президентской власти сыграло ключевую роль в определении курса дальнейшего развития страны. Первый эпизод связан с попыткой Южной Каролины отказаться от выполнения федеральных законов, касающихся ввозных торговых пошлин. Южным производителям хлопка не нравился курс на промышленный протекционизм, проводимый федеральным центром в интересах северных и западных штатов, и южане, ведомые первым вице-президентом Джексона Джоном Кэлхуном, в 1832 году решили противопоставить протекционизму т.н. “доктрину нуллификации”. Реакция президента Джексона оказалась мгновенной: в Южную Каролину были направлены подразделения американской армии, и только вмешательство “мастера компромиссов” Генри Клея помогло избежать начала гражданской войны. Южная Каролина довольствовалась обещаниями постепенного снижения пошлин и отменила свое нуллификационное законодательство.

Если в случае с бунтом каролинцев Джексон действовал вопреки собственной идеологии (он сам был противником роста пошлин), на основе авторитарных инстинктов, то в другом известном эпизоде президент реализовал не только свою власть, но и свои самые сокровенные чаяния. Речь идет о ликвидации Национального Банка США, знаменитого детища Александра Гамильтона. В 1833 году Джексон изъял федеральные средства со счетов банка, тем самым нанеся удар, как он считал, по элите восточного побережья, “затянувшей финансовую удавку на шее американского народа”. Сторонники президента пришли в восторг, но в перспективе решение имело множество негативных последствий: финансовая сфера на долгие десятилетия вышла из под прямого правительственного контроля.