Как и в случае с Войной за независимость, иностранное вмешательство могло определить исход противостояния Севера и Юга в Гражданской войне 1861—1865 годов. Неудивительно, что одним из первых решений Линкольна после начала боевых действий в апреле 1861 года стало введение морской блокады побережья Конфедерации.
За Атлантическим океаном находились рынки сбыта южного хлопка, и только поставки из Европы могли в достаточной степени обеспечить южан всем необходимым для ведения войны. Несмотря на все усилия Севера, тайное покровительство Англии и ее могущественного флота позволяло Югу вплоть до последних месяцев войны пользоваться морскими каналами снабжения, хотя и в постоянно сокращающихся масштабах.
Решающим фактором, удержавшим Париж и Лондон от дипломатического признания Конфедерации, стало принятие в США Прокламации об освобождении рабов 1 января 1863 года.
Наиболее болезненным для Севера проявлением симпатий к Югу со стороны англичан стало производство на территории Великобритании кораблей, которые впоследствии вооружались в гаванях других европейских государств и поступали в распоряжение конфедератов.
Самый устрашающий из этих “британских пиратов”, винтовой шлюп “Алабама”, уничтожил 64 торговых корабля северян, прежде чем сам был потоплен у берегов Франции в 1864 году. В северных штатах прекрасно ощущали враждебность Туманного Альбиона, и только сосредоточение ресурсов на фронтах Гражданской войны остановило администрацию Линкольна от начала военной операции против Великобритании в Канаде.
Опасения, что Соединенные Штаты все-таки нападут на своего северного соседа стали одной из причин конституционной реформы 1867 года, создавшей Канадский Доминион. Через шесть лет после окончания Гражданской войны претензии США к Великобритании за “Алабаму” были переданы в международный арбитраж, по итогам которого Лондон выплатил США сумму в 15,5 млн долларов.
Французский император Наполеон III не оказывал Конфедерации такой серьезной поддержки, как Великобритания, но попытался воспользоваться случаем и проверить на прочность американскую доктрину Монро 1823 года, требующую от европейцев невмешательства в дела Западного полушария. В 1863 году французская армия оккупировала Мексику и создала там марионеточное государство во главе с австрийским эрцгерцогом Максимилианом. Однако эта авантюра бесславно завершилась в 1867 году, когда после угроз военного вмешательства со стороны США, французы вынуждены были уйти.
Единственным европейским государством, которое с самого начала Гражданской войны заявляло о безоговорочной поддержке Севера оказалась Россия. Российские власти испытывали к США чувство благодарности за помощь, оказанную Америкой в ходе Крымской войны 1853—1856 годов.
Осенью 1863 года в Нью-Йорк и Сан-Франциско неожиданно прибыли две российские военные эскадры, что было истолковано северянами как начало непосредственного участия России в войне на стороне Севера. Однако русские моряки не торопились начинать боевые действия, и после нескольких недель пребывания у американских берегов покинули США так же внезапно, как появились.
Это слегка расстроило американцев, но сам факт военных визитов оказал Северу большую эмоциональную поддержку. Десятилетия спустя выяснилось, что русские эскадры оказались в США не столько для поддержки правительства Линкольна, сколько с целью избежать блокирования флота у российских берегов в случае начала новой войны с Англией и Францией (вероятность ее резко возросла в 1863 году из-за восстания в Польше).