Развитие американской культуры во второй половине XX века шло по нескольким магистральным линиям. Во-первых, в это время состоялось рождение телевизионной массовой культуры. На протяжении 1950-х годов 80% американских семей обзавелись телевизорами, среднестатистическое время ежедневного просмотра телепередач сравнялось с временем пребывания на рабочем месте. Америка окончательно превратилась в единое культурное пространство, спаянное унифицированным набором узнаваемых телевизионных персонажей – от киноактеров до ведущих телешоу и героев мультфильмов.
Во-вторых, в состязании «высокой» — элитарной и «низкой» — массовой культуры безоговорочную победу одержала последняя. Если в 1920–1930-е годы у американских писателей, представителей «потерянного поколения», таких как Фицджеральд, Хемингуэй или Дос Пассос, была возможность стать властителями дум, в 1950–1960-е и позже общественное сознание США довольствовалось гораздо более простыми и наглядными формами культурной рефлексии, от «бульварного чтива», до телесериалов «для домохозяек», и даже рекламных материалов всепоглощающей «культуры потребления».
В-третьих, стремительная «массовизация» и унификация американской культуры породила встречное движение – сперва в лице битников 1950-х, затем в виде разнообразных контркультур 1960-х годов. С высоты нашего времени можно утверждать, что развитие американской массовой культуры и ее контркультурного альтер эго после Второй мировой войны явило собой один из наиболее мощных всплесков креативности в истории человечества. Никогда раньше такое количество людей не было вовлечено одномоментно в различные формы культурного творчества. Конечно, качество и утонченность итогового культурного продукта, во многих случаях, не дотягивали до высоких стандартов предыдущих эпох, но широкий доступ к «средствам культурного производства» позволил раскрыть свой потенциал тем, кто раньше не мог и мечтать ни о чем подобном.
Не менее важным было и то, что значительно выросло число потребителей новых культурных форм, миллионы клиентов индустрии развлечений обеспечивали ее владельцев устойчивым доходом. Само понятие «развлечения» как достойной и необходимой формы человеческой деятельности, досуга как важной части жизни, а не простого дополнения к обязательному и морально оправдываемому труду – окончательно сформировалось именно в Америке второй половине XX века. При этом, несмотря на некоторое замедление экономики в 1970-е годы, Соединенные Штаты сохраняли мировое лидерство по росту производительности труда. Общество массовой культуры и развлечений не было «обществом тунеядцев».
Вместе с тем, нельзя не признать, что бунт против культурного конформизма 1950-х годов, движение хиппи, идеи свободной любви, эксперименты с наркотиками, увлечение рок-музыкой – все это было и бунтом поколения бэби-бума против традиционной протестантской трудовой этики, против идеалов богатства и благополучия. Успехи, достигнутые родителями в сфере накопления и приумножения материальных благ, не впечатлили молодых американцев. Острое чувство социальной несправедливости заставило часть из них выступить в поддержку движения за гражданские права, других – совершить добровольный «дауншифтинг», отказаться от карьерного роста, переселиться в коммуны «детей цветов» и т.п. Война во Вьетнаме, ставшая первой «телевизионной» войной в человеческой истории, усилила все эти тенденции, помогла найти оправдание для культурного бунта, который в других условиях мог остаться всего лишь нереализованным замыслом.
Кульминацией контркультурного движения 1960-х годов стал Вудстокский рок-фестиваль, состоявшийся в штате Нью-Йорк в августе 1969 года. Дженис Джоплин, Creedence Clearwater Revival, The Who, Jefferson Airplane, Джоан Баэз, Джо Кокер, Джими Хендрикс и другие «иконы» рок-движения на протяжении нескольких дней выступали перед 400 тысячами зрителей. Никогда до, или после Вудстока знаменитый слоган «секс, наркотики и рок-н-ролл» не получал более зримого воплощения на практике. Однако став кульминацией эпохи хиппи, Вудсток обозначил и рубеж ее завершения. На протяжении 1970-х и 1980-х годов происходило обратное движение: массовая культура конформизма постепенно поглотила и победила контркультуру. Во-многом, это было связано с взрослением «бэбибумеров», их возвращением к традиционным карьерным, семейным и культурным практикам.
«Гравитационные волны» культурных процессов, идущих в США во второй половине XX века, как никогда прежде широко распространялись по всему миру, проникая, в том числе, и за «железный занавес». Этому способствовало и экономическое доминирование США в области производства товаров массового потребления, и новые информационные технологии. Важнейшим агентом культурного влияния в это время становится звукозапись, музыка из простого развлечения превратилась за 1950–1970-е годы в мощный транслятор культурных кодов. Пластинки и магнитофонные записи переносили на другие континенты создаваемые в США культурные смыслы, и их интерпретация в зарубежных странах оказалась удивительно аутентичной. В СССР рок-музыка стала в 1980-е годы таким же символом нонконформизма, как и в США в 1960-е годы. Подпитываемый ею бунт против коммунистической идеологии и «застоя» в СССР оказался даже более эффективным, чем бунт против маккартизма и мещанства, предпринятый в свое время американским поколением хиппи.